Анализ рассказа «Чемпион» Э. Хемингуэя

Петрушкин А.И., Агранович С.З. «Неизвестный Хемингуэй. Фольклорно-мифологическая и культурная основа творчества», Самара: «Самарский дом печати», 1997.

И вот последний штрих в воспитании мальчика — рассказ «Чемпион».

Тормозной кондуктор подло и жестоко, не задумываясь о последствиях, сбрасывает с тормозной площадки порожнего товарного вагона подростка. Это все тот же Ник Адамс, но в какой-то степени это уже иной человек.

После долгого ночного перехода по шпалам железнодорожной насыпи, тянущейся по болоту, на опушке леса, усталый, избитый и голодный Ник видит костер, возле которого сидит необычный человек.

«Человек посмотрел на Ника и улыбнулся. На свету Ник увидел, что лицо у него обезображено. Расплющенный нос, глаза — как щелки, и бесформенные губы. Ник рассмотрел все это не сразу; он увидел только, что лицо у человека было бесформенное и изуродованное. Оно походило на размалеванную маску. При свете костра оно казалось мертвым» [1, 57].

В разговоре с Эдом — именно так называет себя незнакомец — выясняется, что это бывший знаменитый боксер, сошедший с ума и ставший бродягой. Эд и сопровождающий его негр — бродяга и бывший уголовник, вор и убийца, делят с голодным мальчиком свой ужин. Эд добродушно и доверительно беседует с ним, но потом происходит непонятное. Эд пытается избить Ника и тогда негр «нацелился и ударил его по затылку» кастетом. Только так негр может усмирить Эда, пришедшего в неистовство. Негр угощает мальчика чашкой кофе, по-отечески заботится о лежащем без сознания Эде и рассказывает Нику «мягким, вежливым голосом» о страшной судьбе бывшего боксера. Эд — действительно чемпион по боксу, которого «...слишком много били. — Негр потягивал кофе. — Но от этого он только поглупел. Потом за импресарио у него была сестра, и в газетах всегда писали всякое про братьев и сестер и о том, как она любила брата и как он любил сестру, и они поженились в Нью-Йорке, и из-за этого вышло много неприятностей...

Он остановился. Казалось, рассказ на этом кончился.

— Где вы с ним познакомились? — спросил Ник.

— В тюрьме, — сказал негр. — Он стал бросаться на людей, с тех пор как она ушла, и его посадили в тюрьму. А меня — за то, что человека зарезал...» [1, 62—63].

После этого Ник уходит в темноту, унося в кармане заботливо сделанный негром, указавшим ему еще и дорогу, бутерброд.

За этим событийным рядом: мальчик, ищущий приключений, встреча с двумя бродягами у ночного костра, — скрывается важный смысловой план. Исследователи, которые не ощущают подтекста, второго смыслового плана рассказа «Чемпион», принимают его за подражание тематике, интонациям и манере рассказов Ринга Ларднера. Но подтекстовый смысловой план раскрывает читателю это повествование с иной стороны.

Здесь, как всегда у Э. Хемингуэя, блестяще решенный, мастерски выписанный событийный план, где точные и выверенные детали дополняют и обогащают психологические нюансы, тончайшие переживания персонажей. Вспомним хотя бы негра, уважительно и вежливо разговаривающего с белым мальчиком. Но не следует забывать о том глубоком подтексте, который скрывается под этой бытовой достоверностью. Э. Хемингуэй, сын этнографа-любителя, выросший среди индейцев (многие из них были его друзьями), не мог не знать о различных формах уже упоминавшегося обряда инициации.

В рассказе «Чемпион» вновь появляются элементы, моделирующие этот обряд. Особенно ярко, в отличие от рассказа «Индейский поселок», здесь выделены черты жестокого обращения с самим посвящаемым. Вспомним, что Ник сразу же подвергается опасности и жестокому избиению, что он в одиночестве идет по единственно возможной дороге среди болот к лесу. Здесь, на опушке леса, около маленького костра (огонек на опушке леса), он встречается со странным существом, чье лицо подобно маске, отчетливо напоминающей маску смерти («на свету Ник увидел, что лицо у него обезображено. Расплющенный нос, глаза — как щелки, и бесформенные губы... Оно походило на размалеванную маску. При свете костра оно казалось мертвым».). Знаменательно, что элементы эти обретают уже и сказочные формы, т. е. формы десакрализованного мифа, структура которого сохранилась в фольклоре в художественно переосмысленном виде. Подобно русской бабе Яге (и аналогичным героям сказок других народов), Эд выспросил Ника, «напоил-накормил», угрожал ему фактически смертью, но, как в сказке, угрозы не исполнил. (Кстати, безумие чемпиона тоже можно осмыслить как «переживание смерти»). Затем, как в обряде, руководитель его, носящий маску смерти, должен чем-то одарить посвящаемого. При инициации это были; магические знания, делающие юношу полноправным членом союза мужчин, воинов й охотников. В сказке дар переосмысляется. Это какой-нибудь волшебный предмет (конь, птица, оружие), дающий возможность сказочному богатырю одержать победу, или полезный совет (тоже магического характера), например, идти через лес, не оборачиваясь, и т. д.

— Он, наверное, рад, что спихнул тебя, — сказал человек серьезно.

— Подстереги его с камнем, когда он будет проезжать обратно, — посоветовал человек... [1, 57].

Получив этот инициативный урок, данный изуродованным жизнью чемпионом, Ник уходит по дороге, указанной негром-убийцей.

Сразу же в главе шестой повествуется о судьбе Ника-фронтовика (до этого имя его упоминалось только в рассказах). Здесь уже отчетливо сближены различные временные планы: далекие годы детства и первая мировая война. Другими словами, главой пятой и рассказом «Чемпион» писатель закончил два важных смысловых ряда первого цикла, входящих в книгу: становление, окончательное формирование «дьяволочеловека» перед вступлением в войну — в рассказах, и изображение войны как игры, мальчишеской забавы, — в главах.

А.И. Петрушкин , С.З. Агранович - Чемпион. Анализ рассказа.