Думанишева Ж.Б. Языковые средства репрезентации субъективной модальности в романе Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол»
Специальность 10.02.19 – теория языка
Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук
Майкоп – 2011
Работа выполнена на кафедре общего языкознания ГОУ ВПО «Адыгейский государственный университет»
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Блягоз Зулькарин Учужукович
Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Кашароков Борис Тагирович
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Сакиева Римма Сафраиловна, кандидат филологических наук, доцент Тихонова Аза Петровна
Ведущая организация: Пятигорский государственный лингвистический университет
Защита состоится «21» июня 2011г. в 9.00 часов на заседании диссертационного совета К 212.001.01 при ГОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» по адресу: 385000, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208, конференц-зал.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Адыгейского государственного университета.
Автореферат разослан «20» мая 2011 г.
Учёный секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор А.Н. Абрегов
Общая характеристика работы
Настоящая диссертация посвящена исследованию категории модальности в художественном тексте романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол». Данная работа лежит в русле таких дисциплин как лингвистика текста, стилистика текста, функциональная стилистика, анализ текста.
Категория модальности находится в центре лингвистических поисков с середины ХХ века. На сегодняшний день масштабы ее теоретического освещения весьма впечатляющи. Вопросы модальности освещены в работах Н.Д. Арутюновой 1976, О.С. Ахмановой 1990, Ш. Балли 2001, Е.И. Беляевой 1985, В.В. Виноградова 1975, Е.А. Зверевой 1983, Г.А. Золотовой 1962, 1969, 1973, 1982, Close R.A.1979, Дж. Лайонза 2003, В.Н. Мещерякова 2001, Г.П. Немца 1999, Swan M. 1984, R.Fowler 1977, Н.Ю. Шведовой 1970 и др.), в Грамматике русского языка 1960, Русской грамматике 1980. Однако, что вполне закономерно, накопленный лингвистический материал порождает у современных исследователей множество споров, вызывает массу вопросов относительно трактовки модальности, ее природы, границ, семантического объема, а также ее функциональной роли на материале отдельных языков.
Феномен модальности, несмотря на свою распространенность и долгую историю, до сих пор остается малоизученным. Еще менее исследованным представляется этот феномен на материале художественных текстов. Функциональные возможности проявления модальности в языковом материале романа способствуют глубокому осмыслению исследуемых дефиниций в художественных текстах и рассмотрению лингвистических механизмов формирования модальности.
При всем разнообразии существующих подходов к описанию модальности наиболее существенной для нашего исследования является идея разграничения данной категории по типам: на объективную, субъективную и текстовую модальность.
В ходе эволюции учения о данной категории обозначилось три подхода к ее описанию: синтаксический, логико-синтаксический и текстовый. Таким образом, модальность приобрела функционально-семантический статус. Она находит выражение в отношении сообщаемого к действительности (с точки зрения его реальности/нереальности), а также в различных способах субъективной квалификации сообщения. В первом случае речь идет об объективной модальности, во втором - о субъективной.
В теории и практике лингвистических исследований проблема модальности сохраняет актуальность как в постановке вопроса, так и в его решении. Обращение к теории модальности всегда требует изучения вербальных средств для выражения отношений субъекта к сообщаемому, сообщаемого к действительности, объективной или субъективной реализации средств (языковых и внеязыковых) для выражения модальных отношений. Трактовка семантической сущности языкового состояния развития человеческого общества нереальна вне модальных отношений.
Категория модальности занимает особое место в языке художественного текста. Существенно то, что текст нельзя рассматривать как простую последовательность предложений, т.к. текст – это образование иного, более высокого уровня, не сводимое только к сумме составляющих. Учет своеобразия такого явления как текст позволяет ответить на вопрос о том, является ли текстовая модальность суммой модальностей предложений, входящих в его состав. По всей вероятности, нет. Но это не значит, что понятие модальности текста сразу же становится четким и недвусмысленным. Существующие в лингвистике подходы к изучению модальности текста отличаются огромным разнообразием, ничуть не меньшим, чем то, которое существует в сфере исследования модальности предложения.
В лингвистической литературе понимание модальности неоднозначно: оно объединяет различные определения и толкования. Параллельно сосуществуют самые разнообразные исследования - от традиционного изучения модального значения различных единиц языка до содержательной разработки модальности текста. На многообразие воззрений и важность изучения модальности указывают многие отечественные лингвисты.
В данной работе модальность рассматривается как текстовая категория. Для текстоцентрического подхода актуально значение отношения говорящего к сообщаемому (субъективная модальность). Как отмечает Л.М.Наер, «именно субъективная модальность релевантна целям и задачам интерпретации текста» [Наер 2001:61].
Адекватный семантический анализ модальности возможен только при учете ее функционирования в речи, в коммуникации, высшей единицей которой является текст. Именно в тексте актуализируются значения всех модальных единиц, в результате синтеза и взаимодействия которых возникает модальный смысл текста, представляющий собой сложное явление, не равное простой сумме модальных значений единиц, составляющих текст.
Актуальность работы обусловлена повышенным интересом к проблеме метаязыковой субстанциональности художественного текста и, в частности, к проблеме выражения модальности, а также к проблеме функциональности образных средств, которыми, как правило, насыщен текст художественного произведения. Рассмотрение данных аспектов проводится в русле новейших лингвистических тенденций: с учетом принципов антропоцентризма (автор как языковая личность) и функционализма (семантическая адекватность при переводе). Актуальность данного исследования обусловлена также необходимостью определения статуса текстовой модальности в ряду других характеристик текста, в первую очередь семантических, определения ее объема на примере художественных произведений в целом, и некоторых составляющих романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол», в частности. Актуальность исследования обусловлена также и растущим объемом научной литературы, посвященной стилистике текста, лингвистическим средствам создания экспрессии и эмоциональных образов. В этой связи возникает потребность в определении лексико-семантических и сверхфразовых средств выражения модальности и тенденций развития данного феномена в художественных текстах.
Рациональное осмысление способов выражения модальности возможно только при умелом использовании автором языковых средств, позволяющих анализировать художественные или иные тексты. Имея в виду, что модальность неразрывно связана с психолингвистикой, следует отметить, что как языковое явление она становится неотъемлемой частью, формой отражения людьми того, что их окружает. Таким образом, изучение лингвистического механизма и специфики функционирования модальности в художественном тексте требует тщательного исследования.
Объектом настоящего исследования является языковое пространство писателя Эрнеста Хемингуэя, репрезентирующее вербальные средства выражения субъективной модальности в художественном тексте романа «По ком звонит колокол».
Предметом исследования являются типы и средства репрезентации функционально-семантической категории субъективной модальности, а также закономерности ее функционирования в художественных текстах. В ходе лингвистического анализа выделены сферы оформления и репрезентации субъективной модальности.
Основной целью работы является раскрытие механизмов создания модальности текста и классификация языковых средств ее выражения в исследуемых текстах, выявление и описание специфики художественного текста романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол», обусловленного использованием модальных средств, а также анализ текстообразующего и переводческого аспектов.
Для достижения поставленной цели в работе необходимо было решить следующие задачи:
- определить сущность, специфику и основные признаки категории модальности;
- установить статус субъективной модальности в свете традиционных и современных научных исследований;
- выявить средства выражения субъективной модальности, а также ее особенности как составляющей категории текста;
- определить контекстуальные условия репрезентации модальности;
- выявить средства репрезентации субъективной модальности на материале языка романа Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол».
Материалом исследования послужили языковые единицы художественного текста Эрнеста Хемингуэя в романе «По ком звонит колокол». Анализу также подвергается издательский художественный перевод с английского языка на русский с общим объемом проанализированных текстов 3.000 страниц.
Практическим языковым материалом работы послужили контексты, отражающие исследуемый лингвистический феномен модальности, извлеченные из художественного текста романа «По ком звонит колокол».
Методологическую базу исследования категории модальности составили работы отечественных лингвистов О.С. Ахмановой, Е.И. Беляевой, З.У. Блягоза, А.В. Бондарко, В.В. Виноградова, И.Р. Гальперина, В.Н. Жигадло, И.П. Ивановой, Л.Л. Иофик, В.В. Казмина, Б.Т. Кашарокова, Г.В. Колшанского, А.Г. Кривоносова, И.И.Мещанинова, Г.П.Немца, В.З.Панфилова, М.В. Пляскиной, А.Н. Тихонова, А.А. Шахматова, Н.Ю. Шведовой и др., зарубежных ученых Есперсена О., Балли Ш., Бринкмана Х., Лайонза Дж., Кверка Р., Палмера Ф., Хэмпа Э. и др.
Научная новизна состоит в том, что впервые анализ субъективной модальности проводится с учетом семантико-синтаксического и стилистического факторов в жанре художественного текста; раскрывается механизм создания модальности текста; классифицируются языковые средства выражения модальности, выявляется специфика художественного текста романа Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол».
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в расширении знания о семантическом объеме категории субъективной модальности и средствах её языкового выражения в английском языке, углубленной разработке проблем функциональной стилистики на базе широкого контекста.
На защиту выносятся следующие положения:
1.В узусе феномена модальности становится очевидным, что для отражения всех оттенков модальности используется как слово, так и словосочетание и предложение, но только на основе антропоцентрического подхода точно и последовательно расшифровывается смысл авторской интенции.
2.Основополагающим фактором интерпретации модальности в художественных текстах Эрнеста Хемингуэя является знание реалий из жизни, истории, культуры народа. Именно на опыте знаний языкового коллектива, являющегося результатом совместной общественной жизни и общности культуры, основана модальность в языке Эрнеста Хемингуэя.
3. Квалификация сообщений в плане достоверности/ недостоверности/кажущейся достоверности зависит от характера их связей с другими сообщениями в структуре текста и нередко - от их стилистической характеристики (внутренний монолог, диалог, отступления).
4. В тексте романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» субъективная модальность выражается следующими языковыми средствами: вводными словами и сочетаниями слов, модальными частицами и глаголами, повторами, которые поддерживаются такими художественными средствами как метафора, метонимия, эпитет, сравнение, олицетворение, анафора, ирония. Субъективная модальность есть способ выражения авторского отношения/оценивания явлений реальной действительности.
Методы и приемы исследования выбраны с учетом специфики объекта, целей и задач работы. В работе проводится прагмалингвистический и контекстуальный анализ по проблеме; выбраны общепринятые совокупности теоретических установок, приемов исследования, связанные с теорией модальности.
При отборе случаев языковой реализации модальности и установлении ее признаков, а также при описании наблюдаемых модально маркированных единиц в вербальной и символической форме используются метод семантической интерпретации результатов наблюдения; метод трансформации при переводе и толковании контекста; дистрибутивный метод при изучении контекста; метод компонентного анализа при выделении модальных значений; элементы статистического анализа. Все виды анализа художественного текста применялись комплексно.
Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что его материалы и результаты могут быть использованы в процессе преподавания ряда таких лингвистических дисциплин как теоретическая грамматика, интерпретация текста и функциональная стилистика, а также для проведения практических занятий и семинаров по данным дисциплинам.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на совместных заседаниях кафедры иностранных языков и кафедры русского языка Республиканского государственного учреждения «Карачаево-Черкесский институт повышения квалификации работников образования», на заседаниях кафедры английского языка Северо-Кавказской государственной гуманитарно-технологической академии, на заседании кафедры общего языкознания Адыгейского государственного университета. Результаты исследования отражены в семи научных публикациях, включая издание, рекомендованное ВАК РФ и зарубежный научный журнал для опубликования результатов кандидатских диссертаций. Ряд статей опубликован в научно-методическом журнале «Известия Северо-Кавказской государственной гуманитарно-технологической академии» (г. Черкесск) в 2011г.
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются достаточным объемом проанализированного материала (свыше 3.000 страниц текстов английских и русских авторов), комплексной методикой исследования, тщательной проработкой теоретических источников информации (свыше 260 трудов).
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, списка словарей и справочных изданий.
Основное содержание диссертации
Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет и материал исследования, указываются цели, задачи, теоретические и методологические основы исследования, отмечаются новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Теоретические предпосылки исследования категории «модальность» в лингвистике» мы рассматривали модальность как языковую и как текстовую категорию на разных уровнях языковой системы.
Отмечая, что модальность является языковой универсалией, следует констатировать, что одной из проблем в теории модальности является терминологический разнобой. Большая часть исследователей принимает за основу грамматическую концепцию В.В.Виноградова, в которой представлен путь от семантического содержания к различным грамматическим и лексическим средствам его выражения.
Английские, американские, французские и немецкие ученые не выделяют модальность как отдельную категорию, рассматривая ее как данность. Основные значения, описываемые ими - значения модальных глаголов и модальных фраз. Специальных работ по этому вопросу недостаточно. В зарубежных научных грамматиках модальные слова рассматриваются обычно в составе наречия неполно и не столь глубоко.
В работе учитывается существование модальности в двух ее видах: объективной и субъективной. Объективная модальность является обязательным признаком любого высказывания и формирует предикативную единицу и выражается синтаксическим индикативом: синтаксическим настоящим, прошедшим, будущим (значения реальности) и синтаксическими ирреальными наклонениями: сослагательным, условным, желательным, побудительным и долженствовательным.
Субъективная модальность является факультативным признаком высказывания и образует в предложении второй модальный слой. Ее семантический объем значительно шире семантического объема объективной модальности. Значения, составляющие содержание категории субъективной модальности, неоднородны и требуют упорядочения. Смысловой основой субъективной модальности является оценка в широком смысле слова.
В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой, модальность показана как понятийная категория со значением отношения говорящего к содержанию высказывания и отношения содержания высказывания к действительности. Следует констатировать, что в данной дефиниции просматриваются как отношение данной категории к понятийной сфере, так и её семантическое содержание.
Категория объективной модальности соотносится с категорией предикативности. Категория предикативности формируется значениями объективной модальности и представляет их как сложную языковую целостность. Н.Ю. Шведова вычленяет из всех многообразных групп субъективно - модальных значений оппозицию наиболее общих, первичных: оценочно-характеризующих и собственно - оценочных. Таким образом, оценка признается сущностью субъективной модальности. Отмечено, что И.Р. Гальперин также придерживается мнения, что одним из наиболее существенных признаков модальности является оценка описываемых фактов.
В отечественном языкознании среди множества попыток описания структурно-содержательного объема модальности наиболее широкое распространение получила классификация модальных значений, разработанная Г.А. Золотовой, которая выделяет три аспекта модальных отношений как объективная модальность, субъективная модальность, внутрисинтаксическая модальность, главным средством выражения которой являются модальные слова мочь, хотеть, желать, можно, возможно, надо, нужно, должен, намерен, обязан и др.
Не все исследователи придерживаются классификации модальности на объективную и субъективную. Модальность, в концепции А.В. Бондарко, интерпретируется как группировка функционально-семантических полей, представляющих собой подсистемы модальных значений, выделенных по разноаспектным признакам. Он предлагает отказаться от термина «понятийная категория», поскольку данный термин дает основание думать, что имеется в виду логическое понятие, а не языковая категория.
В данной работе за основу принято определение текста как «произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку», поскольку оно как нельзя лучше подходит к исследуемому произведению Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» [Гальперин 2005: с.24].
В западноевропейской лингвистике наибольшее распространение получила концепция модальности Ш. Балли. Работы Ш. Балли предопределили традицию описания модальностей в европейском языкознании. Ш. Балли рассматривал предложения как наиболее простую возможную форму сообщения мысли. «Мыслить - значит реагировать на представление, констатируя его наличие, оценивая его или желая» [Балли 1955: с.234]. Суждение о факте относится к рассудку, от ценности факта - к чувству, проявление воли - к воле, которая завершается действием. Таким образом, Ш. Балли различал в существовании мысли (значит, и предложения) представление и активную деятельность со стороны мыслящего субъекта. По его мнению, «логическая функция модальности заключается в выражении реакции мыслящего субъекта на его представление» [Балли 1955:с.234]. При этом часть высказывания, соответствующую процессу, образующему представление, Ш.Балли называл диктумом (основное содержание), вторую часть, следуя той же логике, - модусом (его модальная часть), в которой выражается эмоциональное, интеллектуальное или волевое суждение говорящего в отношении диктума. Модус образует модальный глагол и модальный субъект. Каждое предложение, по мнению Ш. Балли, обладает модальностью, т. е. модальность в его толковании выступает как синтаксическая категория, представленная конструкциями различной степени сложности, первостепенную роль в которой играют модальные глаголы.
У представителей западноевропейского, в том числе английского языкознания, занимавшихся и занимающихся проблемами модальности (Дж. Лайонз, Р. Кверк, Ф.Палмер и многие другие) большая часть имеющихся у них точек зрения на природу данной категории, несмотря на их разнородность, основывается на концепции Ш. Балли, согласно которой, как уже указывалось нами, в любом высказывании можно выделить основное содержание (диктум) и его модальную часть (модус), в которой выражается интеллектуальное, эмоциональное или волевое суждение говорящего в отношении диктума.
В английских научных грамматиках отмечается стремление истолковать только лежащие на поверхности языка и вполне доступные факты, без попытки подойти ближе к сущности тех разнообразных явлений, которые лежат в их основе. Это поверхностное обозрение всех трудных проблем объясняет, в частности, отсутствие работ по теории модальных слов, весьма характерного, и вместе с тем весьма сложного, явления современного английского языка.
Синтаксическая функция модальных слов – функция вводного члена предложения или, значительно реже, слова – предложения. Модальные слова могут функционировать как слова – предложения, сходно со словами – предложениями утверждения и отрицания Yes и No.Однако слова – предложения Yes и No никогда не изменяют своего статуса, тогда как модальные слова могут быть словами – предложениями (в диалоге) или быть вводными словами в предложении.
Следует отметить, что и в английском, и в русском языке модальные слова выражают отношение автора к своему высказыванию, обозначая уверенность, сомнение, предположение, отрицательную или положительную оценку того, что сказано в предложении. Модальные слова могут быть простыми (sure, perhaps), производными (surely, naturally, really) и составными (maybe, to be sure).
Современные английские грамматики «вообще избегают давать определение этой категории, очевидно, рассматривая ее как данность, и ограничиваются лишь указанием форм, в которых заложена модальность» [Гальперин 1981: с.113].
Одно из наиболее интересных определений модальности дает справочник Oxford English Grammar, 1996: “Modality, which is sometimes used to include mood, is a semantic category that deals with two types of judgments- модальность, иногда включающая в себя наклонение, является семантической категорией, имеющей дело с двумя видами суждений:
1) those referring to the factuality of what is said (its certainly, probability, or possibility) - которые относятся к реальности того, о чем говорилось (уверенность, вероятность, возможность; 2) those referring to human control over the situation (ability, permission, intention, obligation- которые относятся к человеческому контролю над ситуацией (способность, разрешение, намерение, обязанность).
В американской научной литературе существовало отождествление категории модальности с категорией наклонения глагола. Так, в словаре американской лингвистической терминологии Э. Хэмпа цитируется Э. Сепир: «Модальность, грубо говоря, та грамматическая категория (или те относящиеся к ней понятия), которые по традиции известны как наклонение, под «модальностями» я разумею не фактическую констатацию, скажем, отрицания или неуверенности как таковых, а скорее их формальное выражение» [Хэмп 1964:113]. Кембриджский словарь философии дает следующее определение модальности: «Способ, каким суждение (или утверждение) описывает свой предмет или прилагается к нему. Соответственно «модальность» относится к характеристике явлений или состояний, описываемых модальными суждениями» [1999:574]. .
По характеру модальности Д. Лайонз выделяет два класса предложений: повелительные (выражают приказ или предписание) и вопросительные (выражают дополнительные модальные признаки, на те или иные ожидания говорящего). Д. Лайонз находит в различных языках разнообразные способы грамматического выражения отношения говорящего к содержанию высказывания. По его мнению, релевантны, по крайней мере, три шкалы модальности: «желания и намерения», «необходимости и обязательности», «уверенности и возможности». [Лайонз 1978: с. 326] Д. Лайонз отмечает, что «наблюдается определенная смысловая близость между повелительными предложениями и модальными «желания» и «необходимости», с одной стороны, и между вопросительными предложениями и модальностью по признаку «возможности», с другой стороны» [Лайонз 1978: с.326]: Will you come here? может быть равнозначно Come here, will you? или Come here!
Следует заметить, что в большинстве английских грамматик [Swan, Fowler, Leech] имеется информация только о модальных глаголах и их семантике. М. Суон, в частности, указывает, что модальными в английской грамматике считаются такие значения как волеизъявление (волитивность), возможность или необходимость[Swan 1984: с.263]. Отсюда следует, что глаголы, выражающие эти значения, называются модальными вспомогательными глаголами.
Большинство зарубежных грамматистов также признает наличие в современном английском языке особых слов, «характеризующих высказывание в целом» и придающих ему модальный оттенок. Ряд авторов выдвигает важную для решения вопроса модальных слов способность выступать в качестве слова - предложения и в союзной функции. Наконец, имеется указание на то, что в составе модальных слов имеется много устойчивых сочетаний и фразеологизмов, что характерно для образования этой лексической группы.
Все эти разрозненные сведения, разбросанные по отдельным грамматикам, никак не обобщены. Модальные слова причисляются к категории наречия, хотя уже несут, по признанию английских грамматистов, иную функцию в языке. Если эти слова иногда и называются «модальными наречиями», то у зарубежных ученых это никак не связано с системой модальных значений английского языка.
Многие авторы сходятся в том, что адекватный семантический анализ модальности возможен только при учете ее функционирования в речи, в коммуникации, высшей единицей которой является текст. Именно в тексте актуализируется значения всех модальных единиц, в результате синтеза и взаимодействия которых возникает модальный смысл текста, представляющий собой сложное явление, не равное простой сумме модальных значений единиц, составляющих текст.
Модальность в художественных текстах рассматривается нами как «коммуникативно-семантическая категория, выражающая субъективное, но базирующееся на объективных факторах, отношение автора к своему сообщению, проявляющееся как результат выбора предметов и явлений объективной действительности, качественной оценки текстовых объектов и способе отражения явлений в тексте». В текстах художественной коммуникации модальная направленность определяется художественным мировоззрением автора, его эстетическим кредо, отношением к окружающей действительности. «Модальность выявляется в процессе интеграции частей и способов их сцепления, в характере предикативных и релятивных отрезков текста…» [Донскова 1982: с.187].
Н.С. Валгина называет модальность «важнейшим элементом текстообразования и текстовосприятия», который скрепляет все единицы текста в единое смысловое и структурное целое. Она также обращает внимание на разграничение субъективной модальности, определяющей отношение говорящего к высказыванию, и объективной, выражающей отношение высказывания к действительности. Модальность текста в целом представляет собой выражение отношения автора к сообщаемому, его концепцию, точку зрения, позицию его ценностных ориентаций. Модальность текста помогает воспринимать текст не как сумму отдельных единиц, а как цельное произведение. Для определения модальности текста, по мнению Н.С. Валгиной очень важен образ автора («воплощенное в речевой структуре текста личностное отношение к предмету изображения»), который играет цементирующую роль - соединяет все элементы текста в одно целое и является семантико-стилистическим центром любого произведения [Валгина 2001: с.96-104].
В любом отрезке речи можно наблюдать использование различных средств модальности. При этом различия в способах выражения этой категории отчасти связаны с внутренними различиями в ее семантических функциях, в ее функционально-семантическом существе. Факты действительности и их связи, являясь содержанием высказывания, могут мыслиться говорящим как реальность и достоверность, как возможность или желательность, как долженствование или необходимость.
«Модальность художественного текста пронизывает все его части и коэффициент модальности меняется в зависимости от целого ряда причин - индивидуальной манеры автора, объекта описания, прагматической установки, соотношения содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной информации. Этот коэффициент тем выше, чем отчетливее проявляется личность автора в его произведениях» [Гальперин 2005: с.118].
Во второй главе «Средства и специфика оформления субъективной модальности в русском и английском языках» представлены сферы субъективной модальности в русском языке и средства выражения субъективной модальности и специфика их функционирования в художественном тексте в английском языке.
В данной главе мы опираемся на исследования Г.П. Немца, чьи работы в области модальности могут служить теоретической базой для нашего исследования. Функция модальности, по мнению Г.П. Немца, - это способность выразить образ мысли, отношение носителя языка к отражаемой действительности. «Семантика модальных отношений градуируется особенностями культуры и общественной жизни данного человеческого коллектива, с учетом его психического своеобразия, отражающегося в специфике русского языка. На основании этого возникает еще одна проблема: насколько сознание абсолютизирует возможности использования модальных средств в процессе языкового общения. Модальное отношение не всегда реализуется специальными словами, частицами или словосочетаниями. Оно может внешне не обозначаться ни интонацией, ни логическим ударением, а выражаться подсознательно» [Немец 1999: с.24]. Результаты анализа подтвердили, что лингвистическая модальность, прежде всего, должна рассматриваться как модальность функциональная, то есть сама, своими средствами, участвующая в процессе выражения отношений.
Сравнивая семантический объем объективной и субъективной модальности, следует отметить, что объем последней, безусловно, значительно шире. Субъективная модальность охватывает всю гамму реально существующих в естественном языке разноаспектных и разнохарактерных способов классификации сообщаемого и может быть реализована различными средствами: оценочной лексикой; модальными словами и частицами; специальным лексико-грамматическим классом слов, а также функционально близкими к ним словосочетаниями и предложениями (в составе предложения эти средства обычно занимают синтагматически автономную позицию и функционируют в качестве вводных единиц); при помощи порядка слов; при помощи междометий; специальными интонационными средствами для акцентирования удивления, сомнения, уверенности, недоверия, протеста, иронии и других эмоционально-экспрессивных оттенков субъективного отношения к сообщаемому, композиционными приемами.
А.В. Бондарко, В.В. Виноградов, Г.В. Колшанский, И.И. Мещанинов, Е.И. Беляева, В.З. Панфилов, М.В. Пляскина и др. считают, что основными средствами выражения субъективной модальности являются вводно – модальные слова, все остальные средства – вспомогательные и находятся на периферии. Другие ученые, в частности Г.Я Солганик, выдвигают несколько иную точку зрения: субъективная модальность в предложении появляется с личным местоимением «я», остальные средства, такие как, интонация, словопорядок, специальные конструкции, повторы, частицы, междометия, вводные слова и др. являются вспомогательными. Такие средства выражения субъективной модальности, как личные местоимения, вводно – модальные слова, частицы, вводные сочетания слов, вставные предложения, повторы, междометия, тропы, интонация, словопорядок, специальные синтаксические конструкции функционируют на всех уровнях текста и являются маркерами, способствующими манифестации личности автора, его мировоззрения, эмоционального настроя. Вместе с тем они выполняют коммуникативную функцию воздействия на сознание адресата посредством перевода фактов, стоящих за текстом, в авторское суждение.
Личные местоимения «я», «мы» часто используются писателями для создания особого типа повествования, которое необходимо для того, чтобы объяснить читателю, чем определен выбор той или иной проблемы, дать свое понимание последней, представить возможные способы ее решения и, наконец, для установления диалога с читателем, превращения его в соавтора.
В данной работе рассматриваются лишь те группы вводно-модальных слов, в основе семантики которых лежит оценка. Это, прежде всего, модальные слова со значением уверенности или неуверенности говорящего, со значением акцентирования мысли, вводные слова со значением структурирования, а также вводные слова (ВС), которые служат для организации текста.
Модальность уверенности подразделяется на: категорическую уверенность, безальтернативность, предсказуемость, нормативность.
Модальность неуверенности представлена следующими микрополями: микрополя уверенного и неуверенного предположения, микрополе сомнения, микрополе вероятности, микрополе кажимости.
Мы присоединяемся к мнению многих исследователей, что четкую границу между представленными выше микрополями провести очень трудно, иногда почти невозможно. Это объясняется тем, что все значения: сомнение, предположение, кажимость, вероятность - взаимосвязаны и могут пересекаться друг с другом. Поэтому одни и те же средства выражения встречаются в составе различных микрополей, и определять лексическое значение того или иного ВМС(вводно-модального слова) необходимо по контексту.
К модальным глаголам русского языка, выражающим субъективную модальность, можно отнести следующие: «желать», «хотеть», «пытаться», «собираться что-либо сделать», «намереваться», так как они выражают субъективное отношение говорящего к действию.
Весь корпус модальных частиц можно представить в виде следующей типологии: модально – волевые частицы; модальные частицы, выражающие отношение к достоверности сведений о явлении действительности.
Итак, основным, наиболее интенсивным средством выражения субъективной модальности в тексте являются личные местоимения «я», «мы». Остальные средства – вводно-модальные слова, модальные частицы, модальные глаголы можно считать вспомогательными, но в комплексе они играют значимую роль для оформления высказывания в рамках целого текста.
Модальные глаголы являются недостаточными глаголами (Defective Verbs), так как они не имеют всех форм, которые имеют другие глаголы.
Многие ученые предполагают, что модальные глаголы выражают объективную реальность, в то время как вводные слова выражают субъективную модальность.
Анализ употребления модальных глаголов и модальных слов в художественном произведении позволяет сделать вывод о том, что роль модальных глаголов и слов очень велика. Они обозначают возможность, способность, вероятность, необходимость совершения действия, выраженного смысловым глаголом, также могут выражать различные оттенки предположения. Употребление модальных глаголов и слов в художественных произведениях необходимо, потому что посредством модальных глаголов действующее лицо (герой) может оценить степень достоверности информации, а модальные слова могут выражать эмоциональную оценку происходящего. Также модальные глаголы в художественных произведениях используются для прагматической характеристики героев.
Как показали результаты нашего исследования, в английском языке в своем основном, первом значении, модальные глаголы действительно выражают «объективную модальность», что не мешает их использовать со вторичным значением «субъективной модальности»: должен - должно быть (He must do it - He must have done it); не могу - не может быть(I can’t do it-He can’t have done it).
В третьей главе «Языковые средства выражения модальности в романе Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол» представлены средства репрезентации модальности и семантические способы выражения модальности в данном романе.
Как показали результаты исследования, модальность реализуется на лексическом, грамматическом и интонационном уровне.
Однако категория модальности может быть вынесена за пределы предложения-высказывания – в текст и речевую ситуацию. Тогда прагматика данной категории значительно расширяется и на передний план выдвигается сам акт коммуникации, т.е. взаимоотношения автора и читателя.
Восприятие личности автора через формы ее воплощения в тексте – процесс двунаправленный. Он сориентирован на взаимоотношения автора и читателя. Модальность текста – это выражение в тексте отношения автора к сообщаемому, его концепции, точки зрения, позиции его ценностных ориентаций, сформулированных ради сообщения их читателю.
Текст нельзя понимать узко, только как сочетание высказываний. Текст есть единство формальных и содержательных элементов с учетом целевой установки, интенции автора, условий общения и личностных ориентаций автора – научных, интеллектуальных, общественных, нравственных, эстетических и др.
И.Р. Гальперин писал, что «создавая воображаемый мир, художник слова не может быть беспристрастен к этому миру. Представляя его как реальный, он в зависимости от своего метода художественной изобразительности либо прямо, либо косвенно выражает свое отношение к изображаемому». Субъективно-оценочная модальность с наибольшей очевидностью проявляется в тех произведениях, где просвечивается личность автора.
В художественном тексте происходит языковое воплощение личности писателя. Очень редко позиция автора выражается в открытой форме лирических отступлений, связывающих предшествующий фрагмент текста с последующим. Чаще позиция автора скрыта, проявляется в тех или иных формах, приемах, в том числе и в организации структуры произведения. Точка зрения говорящего – это авторская позиция.
В романе Хемингуэя «По ком звонит колокол», безусловно, наиболее распространенными средствами репрезентации модальности являются модальные слова. Как считает Г.П. Немец, «поскольку существуют модальные слова, которые вводятся в предложение, и модальные слова, являющиеся членами предложения, то их необходимо рассматривать именно с этих двух позиций. При этом основным признаком их различия может служить смысловое содержание. В одних случаях модальность заложена в самом содержании предложения, которое определяется наличием модального члена предложения, а в других – введением такого слова, которое придает новый оттенок содержанию предложения и выражает модальное отношение».
Модальные слова, по наблюдениям В.В. Виноградова, отличаются от модальных частиц, но четких границ между ними нет. В определенной мере расширился круг модальных средств, выражающих известные отношения и оттенки значений.
В разряде модальных средств, обозначающих «чужой стиль выражения, субъективную передачу чужой речи, мысли, а также и ее оценку со стороны говорящего», наряду с уже известными словами и частицами правомерно рассматривать конструкции с чужой речью (прямой и косвенной).
Как подчеркивает В.В. Виноградов, «модальные слова могут содержать оценку самого стиля, способа выражения. То или иное выражение нередко сопровождается стилистической оценкой говорящего лица, оценкой выбранной или принятой манеры речи. Говорящий как бы не решается признать свои слова адекватным отражением действительности или единственно возможной формой выражения передаваемой мысли. Поэтому он снабжает свои высказывания оговорками, стилистическими оценками и заметками».
Модальные средства языка, при помощи которых «совершается эмоциональное освещение самой изображаемой действительности», наряду с модальными словами и идиомами, приводимыми В.В. Виноградовым, включают в себя и авторские отступления, зачины, описания мест событий и фактов, условий действительности.
Усматривая тесную связь по значению некоторых производных и составных союзов с модальными средствами языка, В.В. Виноградов выделяет особые разряды союзов с модальной окраской гипотетичности, ирреальности, включающих в себя частицу «бы», «союзы с модальной окраской условности, составленные из модальных частиц и наречий: если, ежели, коли», «разряд условно – временных союзов, совпадающих с модально- ограничительными частицами: едва, едва только, лишь, чуть-чуть лишь, лишь только, только и др.; немногочисленную группу союзов – частиц и отчасти союзов – наречий, своеобразной модальной окраски, означающих уступку, допущение и усиление: пусть, пускай». Сравнение как модальное средство не имеет широкого распространения в языке, но, как считает академик В.В. Виноградов, «является чем–то вроде модальной связки».
Функциональная сущность модальности достаточно эффективно проявляется в речевой реализации, в особый ряд замыкаются модальные слова, свойственные диалогической речи и заключающие в себе призыв к собеседнику, стремление возбудить его внимание к чему-нибудь, подчеркнуть перед ним что-нибудь, какой-нибудь факт или вызвать в нем то или иное отношение к сообщению.
Очень широко распространены в тексте модальные средства, выражающие общую субъективную оценку «степени или меры какого-нибудь суждения о количестве»: самое большее, самое меньшее, по крайней мере, едва ли не, более чем, мене чем, к тому же, около того, чуть не и др. подобные. Сюда же можно отнести сочетания с именами числительными, что заметно расширяет диапазон средств выражения модальных отношений с этим значением.
Семантические варианты выражения модальности в художественном тексте романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» представлены разнообразно. Хемингуэй избегает авторских разъяснений. Но он блестяще использует прием повтора, которым изобилует роман. Безусловно, этот стилистический прием делает свое дело. Повторы, так часто используемые автором, играют очень важную роль в стилистической структуре романа. И всякий раз функции их различны. Особенно они характерны для многочисленных внутренних монологов. В качестве примера приведен отрывок, где Джордан любуется поступью Марии. Сравнивая её с жеребенком, автор подчеркивает беспечность, легкость Марии, подтверждая мысль, что «Мария-прелесть»: ”He looked at her striding happily in the sun; her khaki shirt open at the neck. She walks like a colt moves, he thought. You do not run onto something like that. Such things don’t happen. Maybe it never did happen, he thought. Maybe you dreamed it or made it up and it never did happen. Maybe it is like the dreams you have when someone you have seen in the cinema comes to your bed at night and is so kind and lovely. He’d slept with them all that way when he was asleep in bed. He could remember Garbo still, and Harlow. Yes, Harlow many times. Maybe it was like those dreams” [E.Hemingway 1981:с.169] - «Он смотрел, как она весело шагает в солнечных лучах, распахнув ворот своей серой рубашки. У нее поступь, как у молодого жеребенка, подумал он. Не каждый день встретишь такую. Не часто это бывает. Может быть, этого и не было, подумал он. Может быть, это тебе приснилось или ты все выдумал и на самом деле этого вовсе не было. Может быть, это вот как иногда тебе снится, что героиня фильма, который ты видел, пришла к тебе ночью, такая ласковая и чудесная. Он всех их обнимал во сне. Гарбо он до сих пор помнит, и Харлоу. Да, Харлоу была много раз. Может быть, и это такой же сон» [Хемингуэй 1986: с.133]. Для придания стройности и гладкости предложениям, входящим в данный отрывок Хемингуэй использует такой синтаксический прием, как синтаксический параллелизм. Путем повтора модального слова maybe автор усиливает эмоциональность текста. В этом отрывке присутствует и анафора: модальное слово maybe используется в начале нескольких следующих друг за другом высказываний. Следует заметить, что переводчик бережно сохраняет модальность текста.
Безусловно, Хемингуэй виртуозно пользуется тончайшим лексико-стилистическим инструментарием, чтобы раскрыть перед читателем чувства и мысли героя, глубинный процесс индивидуального переживания. По мнению Г.П. Злобина, внутренние монологи в «Колоколе» - как хорошо оркестрованные пьесы, в них звучит и собственная, и несобственно прямая речь персонажей - переливающиеся друг в друга «я» - «ты» - «он»- фразы,- и объективированный авторский слог, включающий безличные обороты, и вводные выражения («…подумал он…», «…сказал он себе…»). В сочетании с другими стилистическими приемами - меняющимся ритмом, особыми каденциями, усилительными повторами - они образуют органичные микросистемы, в которых субъективно перерабатывается и синтезируется романная проблематика.
Повышение удельного веса внутренней речи как существенного слагаемого поэтики романа - лишь внешнее свидетельство окрепшего мастерства психологического анализа у Хемингуэя. Он бережно погружается в «чужой» душевный мир и вместе с тем не отчуждает его, а держит под разумным контролем. Здесь коренится качественное отличие хемингуэевского письма от нерасчлененного, «натурального», насыщенного произвольными ассоциациями потока сознания. Нельзя не отметить и мнение одного из первых исследователей системы персонажей в романе «По ком звонит колокол» И.Л. Финкельштейна. Он заметил главную особенность «хемингуэевского» романа, которая дает героям «возможность раскрыться «изнутри», и эта особенность заключается в том, что Хемингуэй ведет повествование не от первого, а от третьего лица. Таким образом, это помогает читателю посмотреть на главного героя «со стороны», оценить его с авторской точки зрения, увидеть глазами других действующих героев. И что еще очень важно, «мы слышим внутреннюю речь не только Роберта Джордана, но и Ансельмо, Пилар, Андреса и др.»
Модальные функции образных средств языка в романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» и его переводах на русский язык представлены подробной реализацией таких художественных средств как метафора, эпитет, сравнение, метонимия, олицетворение, анафора, ирония.
Для усиления выразительности художественной речи Хемингуэй использует множество стилистических фигур. С помощью фигуры достигается особая, необходимая автору выразительность; фигура способствует индивидуализации высказывания.
В романе «По ком звонит колокол» наиболее часто автором используются следующие стилистические приемы, как внутренние монологи, риторический вопрос, риторическое восклицание, эллипсис, фразеологизмы, парцелляция, многосоюзие (полисиндетон), оксюморон и др.
В Заключении обобщаются результаты исследования, подводятся итоги, определены задачи исследования, делаются необходимые выводы, намечаются некоторые перспективы дальнейших исследований категории субъективной модальности.
Материалы исследования отражены в публикациях:
1.Модальность как текстовая категория. Вестник Университета Российской Академии Образования. Москва, 2009 г.,№3
2.Modality as a textual category. “University of Jordan”, Амманский Университет (Иордания), 2010г.
3.Средства выражения модальных отношений в художественном тексте. Изд-во СГПИ. Ставрополь, 2009 г.
4.Модальные средства и средства выражения модальных отношений в языке и речи (на примере романа Э. Хемингуэя» По ком звонит колокол». Известия Северо-Кавказской государственной гуманитарно-технологической академии, г. Черкесск, №1,2011г.
5. Субъективная модальность в русском языкознании и специфика её функционирования в художественном тексте и публицистике.
Известия Северо-Кавказской государственной гуманитарно-технологической академии, г. Черкесск, №1,2011г.
6. Средства репрезентации модальности в романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол». 11-я Региональная научно- практическая конференция. Изд-во КЧГТА. Черкесск 2011.
7. Средства оформления субъективной модальности в русском языкознании. 11-я Региональная научно- практическая конференция. Изд-во КЧГТА. Черкесск 2011г.
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2022 "Хемингуэй Эрнест Миллер"