Мендельсон М.О. Трагедия американского общества в ранних рассказах и романах Хемингуэя
Есть основания полагать, что еще в юности Хемингуэй не чувствовал себя счастливым в родном городке. Во всяком случае, он очень рано покинул отчий дом. Но после того, как Хемингуэй побывал на войне, его отношение к повседневной буржуазной действительности, и в частности, к нравам отечественных бизнесменов приобрело нескрываемо насмешливую, а то и резко враждебную окраску. Обнаруженные не столь давно ранние газетные фельетоны писателя, печатавшиеся в провинциальных (главным образом канадских) газетах, говорят об этом достаточно ясно.
Так, в одном фельетоне, появившемся в 1922 г. в еженедельном приложении к газете "Торонто стар", Хемингуэй весьма едко рассказал, что произошло бы, если б его соотечественники сделали Шекспира "своим". Вот Соединенные Штаты "купили" гражданство Шекспира. Теперь "маленький английский городок на Эвоне украшен американскими флагами и на всех зданиях вывешены плакаты, на которых написано: "Нам был нужен Билл, и теперь он наш", "Здорово, Билл!"... Во время торжественной процессии несут большие изображения Шекспира в костюме, изготовленном широко разрекламированным американским портным. Тут же надпись: "Большой Билл Шекспир — стопроцентный американец". В сатире этой чувствуется что-то от Марка Твена, Синклера Льюиса, а также Ринга Ларднера, чей сатирический талант Хемингуэй еще в юности высоко ценил.
Сборник "В наше время", опубликованный через два, а в значительно расширенном издании через три года после появления этих фельетонов, насквозь пронизан ощущением безрадостности жизни в США. Героев новелл, включенных в эту книгу, повсюду поджидают беды, печальные, а то и страшные события. Глубоко несчастлив отец Ника, замученный своей религиозной женой ("Доктор и его жена" и другие рассказы). Убивает себя индеец, не выдержавший криков своей рожающей жены ("Индейский поселок"). Страдает Ник, порывая с Марджори.
В рассказах "Что-то кончилось" и "Трехдневная непогода", повествующих об отношениях Ника и Марджори, нет ничего от тех подспудных радостных интонаций, которые ощущаются в "Десяти индейцах". Напротив, это произведения о тягостном, постыдном. По сути дела, Ник "прогнал" Марджори, ибо он — сын врача, а она — простая девушка, и им нельзя пожениться.
О горьких человеческих судьбах рассказывается и в новеллах из сборников, напечатанных позднее.
Мир, в котором один спортсмен — заработка ради — позволяет бить себя "слишком много" и теряет рассудок ("Чемпион"), а другой — тоже из-за денег — идет на мошенничество и выносит нечеловеческую боль ("Пятьдесят тысяч", 1927), может вызвать только отвращение. Родного Нику города не коснулась рука войны, но где-то в городской гостинице человек ждет близкой и неотвратимой насильственной смерти — нанятые для расправы с ним убийцы всесильны, и воля его парализована ("Убийцы", 1927).
В новеллах Хемингуэя снова и снова возникает мотив человеческого одиночества. У него есть очень много рассказов о супругах, не нашедших душевной близости и счастья, о людях, по существу, бездомных, живущих совсем не так, как должно, как хочется ("Кошка под дождем", "Не в сезон", "Кросс по снегу", "Канарейку в подарок", "Белые слоны" и др.).
Хотя первые рассказы писателя едва ли дают цельную картину несостоятельности буржуазного уклада, вчитываясь в них, обнаруживаешь, что "общечеловеческая" трагедия даже у раннего Хемингуэя — это трагедия буржуазного, классового общества.
Несколько позднее, в 1935 г., когда за спиной писателя уже был опыт периода экономического кризиса, он охарактеризовал Америку, как страну, которую люди испортили весьма основательным образом. "Наши предки, — писал Хемингуэй в "Зеленых холмах Африки", — увидели эту страну в лучшую ее пору, и они сражались за нее, когда она стоила того, чтобы за нее сражаться. А я поеду теперь в другое место". Повторяем, так говорилось в книге Хемингуэя, опубликованной в середине 30-х годов. Но недовольство жизнью в США, желание уехать "в другое место" (и прежде всего туда, где отсутствуют специфические черты современной американской цивилизации, где еще живы в какой-то мере добрые "старые" нравы, где деньги не всесильны, и люди ставят выше всего честь, достоинство, доброту, мужество) Хемингуэй выражал и раньше. В его книгах 20-х годов легко обнаружить перекличку с традиционными для американской литературы — еще со времен Ирвинга, Купера, Мел — вилла и Торо — романтическими мотивами противопоставления буржуазным ценностям идеалов патриархальной или даже "дикарской" моральной чистоты и возвышенного отшельничества.
Об этом самым недвусмысленным образом говорят и описания жизни Ника в глухих мичиганских лесах, и многие испанские сцены в романе "И восходит солнце".
Итак, за очень редкими исключениями, герои ранних книг Хемингуэя — люди глубоко неудовлетворенные действительностью, загубленные войной, тоскующие, не нашедшие счастья и в мирной жизни, душевно неустроенные. Надо добавить — и это очень важно, — что почти все персонажи таких произведений писателя не могут разобраться, что же именно внесло трагическое начало в их жизнь. И в этом причина их "потерянности".
Хемингуэй любит и ценит человека сильной воли, обладающего чувством собственного достоинства. В этой живой симпатии, а также великолепном мастерстве, с которыми писатель изображает людей мужественных и стойких, людей, которые не позволяют себе жаловаться, клясть судьбу, людей, не знающих страха, не просящих пощады, — ключ к привлекательности многих произведений Хемингуэя. Но даже наиболее смелые и решительные из его героев, — как правило, отнюдь не борцы против зла, отравляющего их жизнь. Иногда это испанские матадоры "старой школы", еще не испорченные буржуазной цивилизацией и не растерявшие своих высоких человеческих качеств. Чаще всего это люди совершенно одинокие и способные только стоически относиться к своей судьбе, в самых тяжелых условиях сохранять гордость.
Эмоциональная доминанта раннего творчества Хемингуэя может быть определена как щемящее чувство ожидания неотвратимых несчастий.
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2022 "Хемингуэй Эрнест Миллер"